|
Как-то осенью 2008 после ПВД сочинил, а сейчас прочитал, и вроде ничего себе ))
" Инструментальная пьеса в ре-минор: Суббота не предвещала ничего хорошего, дождь с утра, низкие тучи на горизонте, периодический мелкий дождь. Воскресенье. Вступление: нежные флейты облачков, дальняя дробь барабанов, как угроза возмездно-безвозмездного дождя с ветром и молниями. Синематографическая картина сепией: встреча поезда (смесь из Глинки и братьев Люмьер : одно ведро глинки, одно ведро люмьеров из леруамерлена). Медные (и латунные тоже) отрываются по полной, изображая скрежет локомотива по рэльсам , и тут вдруг обозначаются первые джазовые аккорды. Импровизация началась: сломался тросик переднего тормоза, а один из прибывших не катался на велосипеде лет 20, женщина хочет пить. Тупые электрогитарные риффы символизируют разгон по шоссе вдоль индустриальных заборов до первых проявлений дикой природы . И вот некислое барабанное соло - срез шоссейной петли напрямки по узкой садоводческой тропинке - заканчивается широким аккордеонным распадом электрооргана . Это выезд на мост через реку, откуда открываются дальние дали и ближние близи. Голубое, нежно-болотное, дальне-пурпурное: всё слилось в одном невыразимом полифоническом вопле! Крутой съезд с асфальта вниз - и начался диковатый нью-арлеанский регтайм: искустное чередование клавиш тормозов и педалирования в 8 ног – узкая тропа по кромке обрыва, внезапно возникающие овраги с разрушенными мостами, скользкая трава вперемешку с глиной , паутина их опавших листьев и скрытых корней, стремящихся выбить руль и потных ладошек, крапива выше человека. Дыхание приближается к марафонскому, как вдруг открывается, заставляя остановиться, тягучее русское раздолье, грязная дорога, луга, ольха - гобой и грусный саксофон в оркестровой яме соревнуются в пересказе своей и нашей длинной и грустной судьбы. Насмешливо подквакивает электрогитара – молодёжи чужды романтические выезды, тусоффка фарева! Вдали слышно тупое басовое бу-бу-бу-бу – это компашки наливаются пивом с шашлыками на противоположной стороне реки. Остановка лишь для пошуршания газетой с бутербродами, откашливания в притихшем зале – и вновь за иструмент, со всей силой своего могучего фундамента. Цимбала поднебесного производства должна быть смазана отменно, но регламент подмазывания нарушен, общий европейский строй пьески нарушается неладовыми скрипами китайской пентатоники. Кроссовки промокли и набухли жидкой глиной. Так китайские крестьяне обрабатывают рисовые чеки. Так чеки на рис отрабатываются в Подмосковье. Так чекисты нарисуют нас : бегушими по воде, если смотреть с противоположного берега Дубны на наши отражения. Одноподвесный двухколёс не так туп как бег на лыжах : ритмы можно чередовать. Самое приятное – слушать нарастающий гул и ритмичное пощёлкивание спиц, похожее на вступление к Болеро, когда выпадает редкий в наших местах длинный спуск. Ты сам как ящерица, застывшая на солнце, вцепился лапками в перекладину, взгляд стеклянен, ветер посвистывает, спина как струна, только дождь бьёт по крыше. По крыше магазина. Пиво, дождь, капли с крыльца. Продавщица жжот матерками. Просвет. Поехали. Жаль, жаль что всё хорошее заканчивется, и этот прекрасный сосновый бор закончится скоро под топорами дачников. Тропки превратятся в улочки, ельник станет крыжовником, сосняк – антоновкой, девки – женщинами, мы – стариками. Или? Ну, да, правильно, время ведь не утекает, если ты плывёшь! Меняются лишь декорации по берегам. Ты слился со временем, ты вечен, так же как и вода с которой ты падаешь вниз. Чтобы потом, ночью, взобраться опять наверх. И всё сначала. С начала начал, когда ты маленький, наивный. Кругом взрослые дяди и тёти, знающие толк в жизни, в ценах, а ты наивый чукотский юноша с велосипедом выходишь из тропического леса и смотришь на их взрослую жизнь изумлённо. Деньги, дачи, машины, жёны и дети. На другой стороне реки. Реки жизни и смерти, смотря в какую сторону переплывать. Переплёвывать. Перепевать. Гитара перепевает все эти мысли, пока мы сидим на берегу в ожидании электрички. Арпеджио и маленькие флажолеты воспоминаний этой короткой 4-х часовой жизни прожитой вместе. Ну всё , пока. Удачи. Понравилось? Ну, повторим конечно. В следующем сезоне. Пока, может увидимся. Оркестр стихает . Стихия смотрит сверху на муравьёв, жмущих друг друг лапки и тихо подхихикивает. Где-то там в глубине сознания , или подсознания, как повезёт, остаётся что-то оторванное: то ли ты, то ли от тебя. Электричка утрамбовывает зёрнышки знаний, если ехать так долго - получаются стихи . Кода. " |
